Дерзаю - Страница 46

Пат Рин ахнул, и глаза у него вдруг заволокла пелена. В этих нескольких гадких кварталах этого жалкого, грязного города, которые он теперь имеет удовольствие называть своими, у кого-то из его людей есть достаточно мужества, чтобы создавать красоту. Он тряхнул головой, сморгнул нелепые слезы и, пошатываясь, шагнул к картотеке.

Он с трудом выдвинул первый ящичек и изумленно застыл, глядя не на ряд аккуратно размеченных карточек и даже не на беспорядочную кипу бумаг. Нет, верхний ящик дешевого, незапертого шкафчика для картотеки в кабинете босса Морана был до отказа набит купюрами всех достоинств, перемешанными как попало, словно их просто запихнули туда, а потом задвинули ящичек обратно.

Во втором ящичке оказалось такое же безобразие. В нижнем ящичке хранились монеты.

Пат Рин закрыл его и выпрямился. «Идиот! — подумал он. — Нет даже сейфа?» Он вздохнул и снова вернулся к письменному столу.

Синий стул был грязный, сиденье из пластиковой сетки растянулось, пластиковые ножки тревожно выгнулись. Пат Рин отодвинул его в сторону.

В центре стола лежала маленькая книжка. На одну безумную секунду ему показалось, что он обнаружил личную книгу счетов Морана. Но нет — земляне не ведут записи счетов. А по рассказам Натезы и Чивера он мог заключить, что достойные жители планеты Пустошь тем более не ведут книг счетов.

Он взял книжку и открыл ее, хмуро перелистывая страницы. Очень быстро он убедился в том, что держит в руках Книгу страховки Морана, где записаны все предприятия на территории, их имущество и их выплаты.

Это оказался удивительно бестолковый документ, написанный каким-то расплывчатым и плохо читающимся веществом, похожим на уголь. Диапазон пометок лежал между едва понятными и неподдающимися расшифровке. Пат Рин закончил свой просмотр, не слишком хорошо понимая, какую выгоду приносит продажа страховки на Пустоши, — и при этом с неприятной болью над глазами.

Вздохнув, он потер лоб и заставил себя посмотреть на веселый скромный коврик на грязном пластиковом полу.

Боль в голове ударила его яркой вспышкой — и он увидел не пол в кабинете побежденного Морана, а пол у себя в лавке после перестрелки, сверкающую пластиковую поверхность, усеянную телами… телами его родных.

Вот Антора с оторванной у плеча рукой, там — Шан с пулевым отверстием между покрытыми инеем бровями, а еще дальше — Квин с наполовину снесенным лицом…

Давясь, Пат Рин поднял руки к лицу, пытаясь закрыть ужасающее зрелище, и снова услышал неуступчивый бесстрастный голос бледноволосого: «Ваши родные мертвы. Нова йос-Галан, Антора йос-Галан, Шан йос-Галан, Карин йос-Фелиум, Люкен бел-Тарда…»

В дверях послышался шум, слышный даже на фоне голоса его врага, декламирующего имена его погибших. Пат Рин стремительно обернулся, и пистолет ловко лег ему на ладонь. Одним плавным движением он поднял его, прицеливаясь…

В Судью сектора Хунтавас Натезу по прозвищу Убийца.

Надо отдать должное ее таланту: она не потянулась за оружием и не спровоцировала его на выстрел, приняв позу жертвы. Она просто замерла в дверях, выгнув темные брови над черными глазами и склонив голову.

— Мастер, — произнесла она в модальности ученика, обращающегося к учителю. — Мне приятно обнаружить, что вы так хорошо защищены. А я как раз шла, чтобы поругать вас за то, что вы оставили тех, кто принес вам клятву.

Пат Рин опустил пистолет. В ушах оглушительно билась кровь, к горлу подступала тошнота. Он демонстративно занялся возвращением пистолета в рукав и ответил ей на земном, не поднимая головы:

— Мне казалось, что принесшие мне клятву заняты своими делами.

— Конечно, мистер Мак-Фарланд и я выполняли свои обязанности, заботясь о том, чтобы в этом доме вы были в безопасности, — сказала она по-прежнему на высоком лиадийском. — Однако мистер Мак-Фарланд сообщил мне, что оставил у вас за спиной Гвинс.

Еще одно слово на языке его родины, и он… он сделает что-то непоправимое. Пат Рин глубоко вздохнул и нашел в себе силы встретиться с ней взглядом.

— Будьте добры. Я предпочитаю говорить на земном.

Что-то шевельнулось в ее черных глазах, но она наклонила голову прежде, чем он успел разобрать, что именно, и пробормотала:

— Как пожелаете.

— Да. — Пат Рин откашлялся. — Гвинс хорошо выполнила свои обязанности. Закончив разговоры с прислугой и с типографом, я отправил ее есть — и, возможно, спать. — Он отвел глаза, осторожно остановив взгляд на лоскутном коврике. — Сегодня она понесла потери.

— Судя по ее словам, наверное, нет, — сухо отозвалась Натеза. — Однако вы, наверное, будете рады узнать, что она соответствует требованиям мистера Мак-Фарланда. Нельзя было ожидать, что она откажется выполнять прямой приказ босса, однако она все-таки отправилась к начальнику своего подразделения, чтобы сообщить ему о том, что ее отпустили.

— После чего вас делегировали меня отругать, — заключил Пат Рин и передернул плечами. — Ну что ж, я рад, что Гвинс доказала свои способности. Но я не намерен жить под постоянной охраной.

— Тогда вы не намерены жить, — отозвалась она, изящно облокотившись на дверной проем и скрестив руки на груди. — Я разочарована.

Он наклонил голову в красноречивой иронии.

— Мне, конечно, очень печально это слышать.

Натеза резко вздохнула.

— Объясните мне мою ошибку, раз вы два раза за один разговор берете меня на прицел.

И тут, понял он, ошибка не ее, а его собственная. Слишком поздно осознанная ошибка, когда его ноги уже твердо встали на путь, который требовал от него причинять насильственную смерть людям, никогда не слышавшим о Лиад, Клане Корвал, Плане Б или даже Департаменте Внутренних Дел. Людям, у которых есть братья. Людям, которые несколько лет могли бы безбедно жить на деньги, полученные от продажи безделушки, надетой на его палец, — при условии, что за это время их не убьют ради наживы.